Надо будет как-нибудь переделать.Животворящий КрестЖивотворящий Крест
"Когда при переходах несут Животворящий Крест, командор Иерусалима и его десять рыцарей должны охранять его денно и нощно и должны делать привал как можно ближе от Животворящего Креста, пока длится переход. И каждую ночь два брата должны стоять на страже Животворящего Креста; и если вдруг окажется, что стоянка будет продлена, они все должны жить с монастырем".
***
Странный это был вечер… странный. И волнующий. Если король Иерусалимский гласиться принять его – это будет высочайшее чудо, произошедшее по велению Господа. А пока остается только ждать. И тамплиер ждет.
***
Через два часа в небольшой зале, как будто созданной для небольших, неофициальных совещаний короля со своими советниками, или же для принятия странных гостей, собрались несколько человек. Король Иерусалимский Генрих Шаманский с интересом разглядывал стоящего перед собой в доспеха с таплиеровским крестом на груди рыцаря. Двое его советников тихо шептались в сторонке, стражник, как незримая тень стоял у дверей, через которые только что слуги занесли поднос с вином и через которую тут же удалились.
Дождавшись этого, Генрих посмотрел в глаза рыцаря и прервал тишину:
-Значит, ты говоришь, что знаешь где находится Животворящий крест? Великая реликвия, потерянная воинством христовым при битве у Хаттина?
-Знаю, ваше величество, - смиренно отвечает рыцарь, склонив голову.
-Это неправда! Оттуда он может знать? Простой рыцарь! – один из советников повышает голос, но король смотрит лишь в глаза тамплиера.
-Почему я должен тебе верить? – четко произнося каждое слово, он спрашивает рыцаря.
-Потому что я сам спрятал его, - впервые за долгое время произносит рыцарь.
-Святотатство! – воскликнул советник. – Крест Христа не мог быть доверен простому рыцарю.
-А он и не простой, - холодным, как лед голос произносит Генрих. – Он тамплиер. Им все можно… было когда-то.
-Ваша светлость, - произнес рыцарь, - Я не вру, так как вообще не смею лгать. Я говорю чистую правду. В ночь перед Хаттином я закопал Крест, так как боялся, что он может попасть в руки сарацин. И я прошу предоставить мне проводника до места битвы, я найду его!
Советник только открыл рот для следующего возражения, но король поднял руку, заставив его замолчать.
-Расскажи, что тогда произошло.
Смиренный кивок в сторону короля и тамплиера с достоинством начинает рассказ.
***
Только-только улеглись страсти и междоусобицы, возникшие после смерти молодого короля Иерусалимского от проказы. Семья д'Ибеленов поняла, что их притязания на престол более не возымеют действия, и королем стал Ги де Лузиньян, муж королевы Сибиллы. Новый король тут же объявил войну сарацинам и Салах ад-Дину – их предводителю. Рене де Шатийон, приближенный короля спровоцировал начало, он напал на караван мусульман, перерезал всех и даже посмел притронуться к сестре Саладдина. Тот поклялся отомстить.
Но как я говорю, в нашем войске все было очень благополучно. Мы объединились под сенью короля, встав в одни ряды: госпитальеры, тамплиеры, Ги де Лузиньян, граф Триполи, семья д'Ибелинов.
Саладдин, узнав о сборе воинства, тут же осадил замок Тивериады, который принадлежал графу Триполитанскому. Его жена, оставшаяся во владения, храбро обороняла замок. Получив эти известья, все собрались на военный совет. Однако граф, узнав о случившемся, наотрез отказался идти спасать свои владения, сказав, что замок принадлежит ему, и ему решать, как следует тут поступить. Он напомнил всем об опасности, которую таило в себе передвижение по бесплодным холмам, лежащим на пути к его владениям, о том, что там нет ни воды, ни тени, лишь палящее солнце, которое наиболее неистово в это время.
Все были весьма обескуражены таким поведение, но и приняли решение графа, отдавая честь его самопожертвованию… Все складывалось так хорошо…
Но ночью в палату Ги де Лузиньяна, который собрался уже отойти ко сну проник магистра нашего Ордена – Жерар де Ридфор. Еще во время совета он был единственным, кто был против решения графа Триполи и намекал на предательство, но остался в меньшинстве. Однако, сейчас, когда король остался в палате один, он пустил в ход свои доводы:
-Сир, вы верите этому предателю? Он дал вам его, чтобы опозорить и вас, и войско в слабости и трусости. Это великий позор – позволить захватить город! Пойдите же, велите собирать войско, мы под защитой Святого Креста и не модем позволить сарацинам так просто разорять наши земли!
Откуда я это знаю, спросите вы меня? Я был в то время в охране магистра и слышал этот разговор. Прости меня господи за такие слова, но магистр Жерар – был отнюдь не образцом для подражания, хотя и сражался он как лев.
Гвидо де Лузиньян послушал этого совета и отдал приказ войску выступать в путь прямо ночью. Все были порядком удивленны, мои братья были недовольным такими кардинальным поворот событий: все устали за день, переход был тяжелым, но пришлось повиноваться. Как раз тут выяснилось, что епископ Иерусалимский не может сопровождать Животворящий Крест, его доверили нашему коменданту, а в охрану из рыцарей отрядили и меня. Так я оказался в непосредственной близи от Святого Креста.
Та ночь была тревожной. Кони отказывались пить воды из колодцев, то и дело порываясь сломать перевязи и умчаться прочь. Кто-то говорил, что мимо костров видел призрак старухи, никак колдуньи. Старая карга обходила всех по порядку и наводила порчу.
С мрачным настроением, но с верой в победу выступили мы на рассвете. Дорога шла наша на восток, по длинной, как описывал граф, бесплодной равнине, лежащей среди холмов – «Рогов Хаттина». Там, по другую сторону находилось Тиверидаское озеро, к которому мы и стремились.
Было невыносимое пекло. Солнце накаляло доспехи и то выжигалось в кожу, как клеймо палача. Пот тек рекой, а воды не хватало. Лошади быстро устали и перешли на тяжелый шаг, некоторые их пехоты не выдерживали перехода и падали позади войска без сил. Тамплиеры шли последними. А тут как раз нас увидели сарацины, и начался ад. Скольких сражений я не пережил, а это было самым ужасным! Со всех сторон в нас полетели стрелы, конные лучники то отдалялись, то приближались, обстреливая наши ряды. Гибло много славных людей, но более того, они стреляли еще и в лошадей!
Единственной нашей надеждой стало пройти Хаттин и приблизиться к озеру, где можно достать воды и сформировать строй, но по каким-то причинам король решил остановиться в укреплении Марескальция, наверное, надеясь, что там будет вода.
Но колодцы в замке были пусты… Сарацины приближались, беря наше войско в кольцо, а мы изнывали от жажды и из последних сил оказывали сопротивление.
И вот солнце зашло, настал принесший прохладу вечер… но рай длился недолго. Эти мусульмане подожгли кустарник вокруг деревни, в которой мы располагались. Стало еще хуже: мы задыхались в плену.
Я, понимая, что у нас мало шансов со своим другом… мы свершили святотатство, но лишь для того, чтобы спасти… Мы отнесли крест, прячась от сарацинских патрулей, немного дальше от деревни и закопали его там. Одну из величайших реликвий и святых вещей! Я не мог позволить, чтобы она досталась этим язычникам! Не мог!
На следующий день сержанты сбежали к горе, чтобы найти воду, а мы формировали ряды, чтобы дать бой… Мы сражались… лошади, люди, все смешалось в кровавой пляске. Тут уже не различишь, кто чужой, кто свой. Граф Триполи врезался во врага, но турки разомкнули строй, и граф отступил к побережью.
Мы сражались, но Бог был не на нашей стороне… Меня ранило, я потерял создание. Позже, как выяснилось, это меня спасло. Приняв меня за мертвого, сарацины меня не трогали. Остальных же тамплиеров и госпитальеров, которых захватили в плен – казнили. Рене де Шатийона Саладдин убил лично, зато отпустил короля, Бальяна д'Ибелина и Жерара де Ридфора.
Я узнал об этом позже. Очнувшись ночью, я уполз с места сражения. Я не помню, как добрался до Иерусалима, как мы сражались там, отстаивая город, который не смогли удержать в своих руках, зато смогли спасти многих от рабства, добившись нормальных условий… Тогда я пообещал себе, что обязательно вернусь сюда, чтобы найти Крест Христа… ведь я единственный, кто знает, где он находится…
***
Тишина повисла в зале. Молчал даже советник. Генрих думал.
-Хорошо. Я дам тебе проводника-сержанта.
Рыцарь поклонился и вышел с соизволения короля.
З.Ы. "Король предоставил рыцарю проводника-сержанта, уроженца этой страны, и вместе они отправились на поиски. Но как ни искали они в течение трех ночей (чтобы избежать встречи с сарацинами), ничего не нашли. И хотя впоследствии турки хвастались, что обладают реликвией, все-таки, похоже, что Святой Крест остался навсегда погребенным в песках, где его спрятал тамплиер".
@темы:
Тварьчество,
Легенды,
История,
Средневековье